У 16 сін став дивно поводитися по відношенню до мене і до батька. Ми думали, у нього почалися підліткові тики, але, певне, дуже помилялися. Згодом стосунки з Веніаміном лише погіршувалися. Він часто почав зви нувати нас у тому, що ми Насі льно забрали його у його біологічної матері. А потім він взагалі почав обзи вати нас поганими словами. Зварювання стали неві д’емною частиною повсюдної рутини у нашому будинку. у 19 змін своє ім’я, аргументувавши це тим, що йому потрібна свобода вибору. Ми не заперечували, аби він повернувся до спокійного життя. Ще через рік син заявивши…
У нас с мужем долгое время не получалось завести ребенка. После долгих лет «тихой» жизни мы решили усыно Вите ребенка. Мы усыновили 2-летнего мальчика и назвали его хорошим именем Вениамин. Мы решили не хранить этот факт в тайне. Когда Вениамину исполнилось пять, мы признались. Оказалось, зря. В 16 сен стал странно вести себя по отношению ко мне и к отцу.
Мы думали, у него начались подростковые тики, но, видимо, очень ошибались. Впоследствии отношения с Вениамином только ухудшались. Он часто начал обвинять нас в том, что мы Насильно забрали его у его биологической матери. А потом он вообще начал обзывать нас плохими словами. Сварки стали невыемной частью повсеместной рутины в нашем доме. в 19 переменах свое имя, аргументировав это тем, что ему нужна свобода выбора. Мы не возражали, чтобы он вернулся к спокойной жизни.
Спустя еще год сын заявил, что хочет жить со своими настоящими родителями и ушел из дома, собрав свои вещи в небольшой рюкзак. Сначала мы с мужем пытались найти его, потом решили, что он должен обжечься разок, чтобы ценил нашу заботу. За полгода сэр этого человека не выдержал. Я его утра тела и осталась совсем одна. Мне удалось кое-как выйти на след биологических родителей Вениамина.
Оказалось, у него не было отца-мать родила его в 17 от взрослого мужчины и сразу сдала малыша в детдом. Выяснилось, что родственники и мать Веника не особо хотели с ним общаться, но парень оказался настойчивым. Я решила больше не вмешиваться в жизнь сена. В конце концов это его выбор не в мою пользу. Я не могу заставить его любить меня. Через несколько месяцев сын сам мне позвонил и сказала, что хочет встретиться.
Я подумала, что он опомнился и хочет восстановить со мной отношения. Забегая вперед, скажу, ошибалась. Он потребовал денег на лечение своей мамы. У меня после мужчины вообще было тяжело с финаном сами. Сын предложил мне продать дом и переехать в квартиру. Конечно, я отказалась. С чего это я должна помочь чужие мне люди, тем более что кроме этого дома у меня больше ничего не было. Сен покрыв меня ма том, угрожал су дом и бросился искать документы домой. Здесь мои нервы не выдержали. Я вырвала его из дома и больше не упоминала о нем. Вернее, мои родственники обвиняли меня за этот шаг, не давали о нем забыть, но после его слов я не смотрела на него глазами матери. Он стал мне чужим человеком.
